ПСихическое здоровье – важнейшая ценность человека или оно никому уже не нужно?

Информация может быть не достоверна

Психиатрия и общество должны и могут установить цивилизованные отношения, утверждает Александр Коломеец, директор Института клинической психиатрии и психологии, председатель Приморского краевого общества психиатров. И, как он считает, главное в жизни человека не столько физическое, сколько психическое здоровье и постоянное наличие еще нерешенных задач, которые человек ставит перед собой.

О психиатрии и обществе

- 10 октября — Всемирный День психического здоровья. Зачем он в календаре?

- Хорошее качество жизни – вот к чему стремится весь цивилизованный мир. И совершенно очевидно, что психическое здоровье не должно оставаться на втором плане во внимании людей, это важнейшая предпосылка для высокого качества жизни, продуктивной деятельности личности, семьи, целого народа, да и всей человеческой популяции. В то же время, по последним данным, более 30% людей на планете имеют расстройства психики разной степени выраженности. При этом большая часть нарушений относится к так называемым пограничным психическим расстройствам.
Всемирный день психического здоровья имеет целью повышение общественной осведомленности в отношении вопросов психического здоровья. Чему уделяет большое внимание и наше краевое общество психиатров, объединяющее психиатров, наркологов, психотерапевтов и психологов Приморского края.

- Однако традиционно у граждан нашей страны психиатры вообще не вызывают доверия. Почему?

- Это уже не совсем так, но для значительной части населения поход к психиатру пока остается чем-то из области фантастики. Как-то мне пришла на ум грустная шутка: у нас к психиатру порой приходят, когда все равно – либо в петлю, либо уж к психиатру. И этому есть объяснение: отсутствие информированности и просвещенности у населения. Ведь многие по сей день ошибочно полагают, будто психические расстройства не обратимы, а лечиться у психиатра опасно помещением в жесткие условия психиатрической клиники, отвержением общества и так далее. То есть, слухи, невежество и, конечно, ограниченные возможности соответствующей государственной службы делают свое дело в России.

Кроме того, образ психиатра дискредитирован самой отечественной системой здравоохранения. По моим наблюдениям, в XXI век перекочевали многие устои еще из XIX века. Имею ввиду тот самый полутюремный дух многих психбольниц, зачастую церберские методы работы медперсонала, унижающие личностное достоинство человека. Нищенский бюджет здравоохранения и крохи, остающиеся для психиатрии, платная специализация по психиатрии в интернатуре могут привести к тому, что врачи-психиатры просто исчезнут. К тому же о зарплате западных медиков и психиатров наши специалисты могут только мечтать.
Диспансерное наблюдение, во многих случаях необходимое, пожалуй, одно из самых страшных для наших сограждан препятствие для обращения к психиатру. И в чем-то они правы. Ограничения на профессию недавно коснулись и госслужащих – теперь их будут увольнять, если узнают, что кто-то перенес, например, депрессию.

Между тем, достижения современной психиатрии и фармакологии потрясающие. Современная психиатрия располагает средствами, которые помогут при самых тяжелых расстройствах. Даже при шизофрении до 15% пациентов после адекватного лечения могут забыть о том, что когда-то болели. В большинстве случаев можно добиться выздоровления или стойкой ремиссии. Главное, чтобы этим вовремя занялся хороший врач, а больной находился в человеческих условиях. И тогда бывшему пациенту не надо будет стесняться того, что он лечился у психиатра. Потому, хочу это подчеркнуть, совершенно неверно складывать впечатление о возможностях психиатрии, указывая пальцем на нескольких тяжело больных чудаков, которых можно увидеть на улице. Конечно же, и психиатрия не всесильна, как, впрочем, и другие отрасли медицины.

- Опыт каких страны, на ваш взгляд, достоин внимания?

- Думаю, очень интересен опыт Великобритании и Италии. Он интересен, прежде всего, организацией психиатрической помощи. Сегодня в этих государствах больниц для душевнобольных нет. Сами больные, конечно, есть. Только лечат их, и вполне успешно амбулаторно. А когда необходима госпитализация, то больных помещают в обычные многопрофильные клиники для нормальных людей. Таким образом, пациенты не ощущают себя изгоями. Это так же способствует их скорейшему выздоровлению.

О людях и душевных болезнях

- Как Приморье выглядит на общероссийском фоне в плане психического здоровья?

- Важнейшая особенность Приморья – это «реликтовая» психиатрическая больница во Владивостоке, 35 лет назад размещенная в аварийном здании после того, как прежняя стала тонуть в болоте на 2-й речке. В больнице из-за тесноты и скученности нет элементарных возможностей для дифференциации больных тяжелыми формами психических расстройств и теми, для кого помещение в стационар было единственным в жизни. Отсутствуют условия для полноценной психотерапии и реабилитации. Требуется скорейшее строительство типовой больницы, которое, слава Богу, уже запланировано администрацией края.
Не могу сказать, что по статистическим показателям мы чем-то очень выделяемся. Реакции на стресс, невротические и депрессивные расстройства, пожалуй, также часты, как и в Москве. Между тем средние показатели края несколько выше общероссийских в отношении алкоголизма и наркомании. Шизофрения и прочие эндогенные заболевания так же возникают у приморцев чуть чаще, чем у остальных россиян.

- С чем это связано, по-вашему?

- Вероятно, подобная предрасположенность была еще у переселенцев первых волн. Сюда ведь ехали люди неординарные, с определенным авантюристским складом характера, который часто сопряжен с психическими аномалиями. Добавьте сюда каторжан и огромную плотность исправительных учреждений для преступного мира. Среди них не менее 80% нуждается в психиатрической помощи.

- Бытует мнение, что психиатры сами становятся не вполне здоровыми, при многолетней работе с пациентами. К тому же еще Чехов подогрел это воззрение своей «Палатой № 6».

- Неужели я произвожу впечатление человека с отклонениями? Психиатры – обычные люди, могут, как и все, страдать различными заболеваниями. Но никто за всю историю психиатрии не заметил закономерности, о которой говорит расхожий стереотип. Безусловно, профессия накладывает отпечаток на мировоззрение личности – но это касается любой сферы деятельности, а не только нашей.

Вообще на разных стадиях приобретения профессионального и жизненного опыта психиатр воспринимает окружающих людей по-особенному. К примеру, начинающий специалист зачастую не видит у пациентов признаков психического заболевания. После этого периода, как правило, молодой психиатр начинает автоматически ставить психиатрические диагнозы всем, с кем общается просто за чашкой чая. А затем приходит в итоге к тому, что границы психической нормы очень широкие. А к пациенту, как и к любому человеку надо с уважением и терпимо, принимая во внимание его инаковость. И заниматься диагностикой и лечением тогда, когда действительно есть болезнь.

- Надо ли бывать на осмотре у психиатра так же регулярно, как и у стоматолога?

- Зачем? Нет! Просто необходимо бережно относиться к собственному психическому здоровью и посетить специалиста в случае, если действительно что-то беспокоит. К примеру, чувство психического дискомфорта, повышенная раздражительность, тревога, страхи, затяжная апатия, нарушения сна или возникшее нежелание общаться с людьми и тому подобные признаки дисфункции нервной системы. Не вредно появиться на консультации и тем пациентам, которые страдают от болей в области сердца, желудка или в других областях, но у них не обнаруживают телесных заболеваний. Впрочем, если и обнаруживают то, еще консультация еще важнее. Любое заболевание сопровождается психическими расстройствами. Не говоря уже о том, что повторят без конца - все болезни от нервов. Довериться врачу-психиатру так же логично, как и при проблемах с зубами. Мы ведь не пытаемся накладывать пломбы себе самостоятельно.

- Что нужно для поддержания психического здоровья вообще?

- Важные дела и постоянное наличие задач, требующих обязательного решения. Это мобилизует наши душевные и интеллектуальные ресурсы, заставляет жить полнокровной жизнью, которая и есть непременное условие всякого здоровья. Кстати, часто говорят, будто главное - здоровье (имея в виду физическое), а все остальное приложится. А что будет прикладываться? Я уверен, что все наоборот: будет интерес к жизни, цели, стремление к ним и тепло близких людей – вот тогда и физическое здоровье сохранится, и психическое.

Об Эрмитаже и улице Шепеткова

- Почему у вас когда-то возникло желание стать психиатром?

- Это произошло случайно. В школе я отдавал предпочтение точным наукам и долгое время думал, что больше всего мне интересна именно физика. Но затем учиться в вузе Владивостока смысла не видел, а содержание студента в Москве мои родители не потянули. Поступил в медицинский вместе с другом, предполагая, что будет интересно работать врачом. На третьем курсе задумался, насколько это мое, хотел бросить, несмотря на нормальную успеваемость. Один из преподавателей тогда дал мне мудрый совет уйти в академический отпуск и за год все обдумать основательно.

Помимо этого, я увлекался живописью, и одно время намеревался связать с ней свою жизнь. Продолжал, учась в мединституте. Вот в «академе» я и занялся именно этим, работая художником-оформителем. Неизгладимое впечатление на меня произвело первое посещение Эрмитажа. Вспоминая шедевры музея, я осознал, что у меня нет каких-то идей, которые мне хотелось бы осуществить в живописи. Вернулся к медицине, полагая, что мне будет интересна терапия или неврология. Лишь однажды брал в руки кисть для «халтуры» - это произошло, когда учился в ординатуре и просто не на что было жить.
Однако когда в мединституте я познакомился с психиатрией и психотерапией, понял, что здесь огромное количество захватывающих и трудно решаемых задач. И после института 35 лет моей жизни были связаны с психиатрической больницей на улице Шепеткова.

- Теперь не жалеете о своем выборе?

- О выборе профессии не сожалел никогда. Более того, моя дочь тоже стала психиатром, и я поддержал ее выбор, потому что не знаю ничего более интересного, чем работа с людьми и человеческой психикой. Разочарован только тем, что психиатрию втиснули в эти нечеловеческие условия, что врачи и больные вынуждены выдерживать все эти тяготы. Со временем пришло понимание, что терапия лекарствами должна сочетаться с психотерапией, что для психиатра важны психология и философия. И как говорил Карл Ясперс, психиатр должен думать.

- Как вы предпочитаете отдыхать?

- В одиночестве и в тайге. Уйти в какую-нибудь приморскую глушь, поставить палатку, рыбачить, готовить пищу на костре и не произнести ни слова за несколько дней – вот, что дает затем сил на весьма продолжительное время. После, возвратившись в город, еще долго остаешься нечувствительным к суете и грузу обыденности, не прибегая к медитации.

- Самая увлекательная книга, по вашему мнению?

- Их много. Чаще читаю книги по специальности. Сейчас читаю «Этологию в психиатрии». Второй раз пытаюсь дочитать «Чапаев и пустота» Пелевина, но воодушевления не испытываю. Что-то с психиатрией здесь ассоциировано. Впрочем, мне редко нравятся книги, где изображены мои коллеги или пациенты.

- А фильмы?

- «Полет над гнездом кукушки» - единственный, который мне понравился, если говорить о нашей тематике. Он явился поистине революционным и, думаю, повлиял на мировоззрение в западном мире. В 60-70 годы предшествующего столетия начались главные организационные изменения в психиатрии, которые развеяли кошмарный страх перед ней у большинства населения.

БИОГРАФИЯ

Александр Коломеец, директор Института клинической психиатрии и психологии. Родился в 1950 году в Приморском крае. В 1975 году окончил лечебный факультет Владивостокского государственного медицинского института. Работал врачом-психиатром, учился ординатуре и аспирантуре, был ассистентом и доцентом кафедры психиатрии ВГМИ, главным психиатром города, зам. главного врача психиатрической больницы. С августа 2010 года – директор Института клинической психиатрии и психологии. Женат, имеет дочь и внучку.